foto-fokus.su

Статья  «Царская Пасека». 

К 140-летию Измайловской Опытной пасеки.

Газета «Пчеловодный вестник», 2-2005.

Ничто на свете не исчезает, пока существует память. Было время, когда об Измайловской пасеке знал каждый уважающий себя пчеловод. Слава и автори­тет ее были огромными. Научные исследования, выставки, учеб­ные курсы, организация музеев, издательская деятельность, про­светительство — всем этим ус­пешно и на высоком профессио­нальном уровне занималась Опытная пасека.

К сожалению, в 30-годы про­шлого столетия, в годы сталинс­кой коллективизации, когда новая власть стала наводить «большевистский порядок в пчеловод­стве», Измайловскую пасеку по­степенно превратили в зауряд­ное хозяйство.

 И все же она продолжает жить. Сейчас небольшая пасека в пять­десят пчелиных семей принадле­жит Спецлесхозу «Исторический». Оправдывая свое название, его работники поставили цель — возродить память.

9 августа 2005 года исполняет­ся 140 лет со дня открытия Из­майловской Опытной пасеки. Разработана программа юбилей­ных мероприятий, собираются архивные сведения. Благоустра­ивается территория пасеки, на базе которой создан эколого-просветительский центр «Царская пасека». Сегодня мы начинаем публикацию серии материалов об истории этой знаменитой па­секи.

 Царев пчельник

 Родоначальником Измайловс­кой пасеки надо считать царя Алексея Михайловича Романова (1629-1576). Село Измайлово с его живописными окрестностями было его родовой вотчиной. Царя называли Тишайшим, но в делах практических он был очень энергичным человеком. Алексей Ми­хайлович решил превратить Измайлово в образцовое усадебное хозяйство. Сюда на «вечное жи­тье» переселили тысячи кресть­ян из других вотчин. Велено было подбирать людей «отменных, го­раздо добрых, радетельных». Предпочтение отдавалось масте­рам: плотникам, каменщикам, кузнецам, конюхам, садоводам, полеводам и, конечно, людям, «ведающим пчел».

Дела велись с большим разма­хом. На главной реке Серебрян­ке появились плотины с мельни­цами, искусственные пруды. Заработали льнопрядильни, сте­кольный завод, птичьи дворы, теплицы, зверинец.

Украшением Измайлово стали роскошные сады: Виноградный, Аптекарский, Просянский, Туто­вый, сад-лабиринт.

Просянский сад был устроен в глубине лесного массива. Он представлял собой систему квад­ратов, обнесенную деревянной оградой, выкрашенной в красный цвет, и занимал площадь почти в девять гектаров. В саду росли яб­лони, вишни, сливы, груши. Меж­ду ними высаживали барбарис, крыжовник, малину и смородину. В центре стоял расписной терем, по углам — фонтаны, украшен­ные фигурами сказочных крыла­тых зверей. По краю садов сея­ли просо, гречиху, рожь, овес, го­рох.

У Прося некого сада находился «царев пчельник». Тогда на Руси процветало бортничество. Борт­ник в отличие от примитивного сборщика дикого меда делал на растущих в лесу деревьях искус­ственные дупла — борти. Борт­ными лесами владели казна, князья, монастыри, церкви. В сред­ние века подмосковные бортные угодья охватывали Измайлово, Лосиный остров и уходили дале­ко за Медвежьи озера.

Воск и мед были самым ходо­вым экспортным товаром. Их вез­ли в западную Европу, Средизем­номорье, Арабский Восток. Великие князья всегда покровитель­ствовали бортникам, извлекая из их промысла огромную выгоду. В своде законов Алексея Михайло­вича «Уложении» предусматри­вались огромные штрафы за умышленную выемку меда, пор­чу бортей или бортных деревьев.

И все же этот древний промысел постепенно уступал место другому более эффективному способу до­бычи меда — колодному.

Кто первый до этого додумал­ся, неизвестно, только стали чур­баки с дуплами — колоды из бор­тных деревьев выпиливать и ставить их на вырубленную в лесу поляну, поближе к жилью. Поля­ны те вскоре назовут «пасеками» от слова «сечь», рубить. Где де­ревьев росло мало, колоду мож­но было смастерить из соломы, ивовых прутьев или другого под­ручного материала. Пчеловодство из лесного промысла стало домашним занятием.

Алексей Михайлович обожал всякие новшества и смело вво­дил их в Измайловское хозяй­ство, будь то выращивание арбу­зов с дынями и виноградом, по­пытка наладить шелководство или усовершенствование водя­ных мельниц. Пасека в Просянском саду была тогда олицетворе­нием прогресса. По преданию са­мым привлекательным на этой пасеке были колоды с названия­ми: «Царь», «Царица», «Царев­на».

Трудно сказать, каким образом удалось восстановить их вне­шний облик при полном отсут­ствии документальных свиде­тельств, но в музее НИИ пчело­водства Российской академии сельскохозяйственных наук в г. Рыбное Рязанской области все три колоды и сейчас являются самыми привлекательными экспо­натами в выставочной экспозиции.

А когда-то они принадлежали Измайловской Опытной пасеке и были ее украшением.

 Впервые в мире

 Впервые идея возрождения Измайловской пасеки как «образ­цового пчельника» прозвучала в 1864 году на заседании Императорского Русского Общества акк­лиматизации животных и расте­ний.

В конце XIX — начале XX века пчеловодством занимались сот­ни тысяч людей, они содержали более 5 миллионов ульев. И в то же время меда, а особенно вос­ка на внутреннем рынке явно не хватало. Воск приходилось даже покупать за границей. 

Дело в том, что пчеловодством в основном занимались крестья­не, духовенство, сельские учите­ля, редко крупные помещичьи хозяйства. И большинство из них добывали мед еще дедовским способом — держали колоды. Рамочный улей был изобретен Петром Ивановичем Прокоповичем еще в 1814 году, но даже спу­стя полвека это великое изобре­тение  с трудом приживалось на пасеках.

 Организаторы «образцового пчельника», а среди них было много ученых, хотели, во-первых, проводить в Измайлове  серьез­ные исследования в области био­логии пчелы, заняться подготов­кой профессиональных кадров и развернуть широкую просветительскую деятельность среди пчеловодов-любителей.

Устроителем пасеки, ее, как бы теперь сказали, спонсором стал действительный член Общества, меценат А.И. Евсеев. К концу 1864 года на территории бывше­го Просянского сада была спла­нирована площадка «для поста­новки ульев на пространстве 1402 квадратных саженей», вы­копан пруд, сделана беседка и погреб.

На следующий год по проекту известного в Москве архитектора П.С Кампиони возвели чудо-дом, «дворец» для пчеловодов в сти­ле терема времен Алексея Ми­хайловича.

Измайловскую Опытную пасе­ку открыли 27 июля, или 9 авгус­та по новому стилю. В начале октября пасеку посетил Августей­ший покровитель Императорско­го Русского Общества акклимати­зации животных и растений Ве­ликий Князь Николай Николаевич Старший.

Первым ее заведующим стал Г.А. Александров, который от имени Евсеева занимался всеми практическими делами на пасе­ке. По его инициативе в 1867 году состоялась первая в России пче­ловодная выставка. Очень скромная, всего 18 экспонатов, но это было только начало. Потом вторая, третья, четвертая. Измайловцы будут фигурировать на Все­российской художественно-промышленной выставке в Зоологи­ческом саду. Но самым ярким со­бытием станет 1887 год, путе­шествие по Москве-реке.

Активный член общества прото­иерей П.И. Кротков и будущий ака­демик Н.В. Насонов обратили вни­мание на существенный недоста­ток ранее проводимых выставок — их в основном посещали моск­вичи и жители ближайшего Под­московья. Чтобы расширить круг, они арендовали баржу и отправи­лись с выставкой «в народ» по Москве-реке. Это была первая в мире передвижная выставка на воде. В 1894 году ее уже видели житель окрестных сел и деревень на реке Оке.

В 1900 году Измайловская Опытная пасека удостоилась Гран-при на Всемирной выставке в Париже.

Выставочные экспонаты попол­няли фонды музеев. Их было два. Первый «научный» музей зани­мал просторное деревянное здание с большими окнами. Внутри вдоль стен располагалась коллек­ция ульев, подобранных так, «что­бы ясно и наглядно можно было показать и объяснить каждому ис­торическое развитие устройства ульев, начиная с колоды». Стены музея украшали портреты самых знаменитых пчеловодов, русских и зарубежных. Их старались раз­местить поближе к тем экспона­там, к которым они имели непос­редственное отношение. На са­мом почетном месте — портрет родоначальника Измайловской пасеки — царя Алексея Михайло­вича.

И, конечно, в музее обширно де­монстрировались необходимые в этом деле инструменты, инвен­тарь, начиная от «шляпы с тюле­вой сеткой» до «паровой воскотопки».

Об «Историческом» музее изве­стно мало. Скорее всего, он по­явился в 1914 году, когда на мес­те старого деревянного строения по специальному проекту возве­ли здание из железобетона в фор­ме летящей пчелы. В некоторых публикациях даже утверждается, что это было первое в России со­оружение из железобетона.

Ни один из музеев не сохранил­ся, остались лишь фрагменты же­лезобетонных стен с оконными проемами. Они серы и пусты, как те люди, не пощадившие их.

Еще Измайловская пасека про­славилась своими учебными кур­сами. Набор был невелик, в сред­нем по 8-10 человек. В советское время число курсантов доходило до 80 человек, но это уже было не «штучное», а «поточное» обу­чение. В начале брали только мужчин «не моложе 17 лет, спо­собных к физическому труду», но в последствии стали принимать и женщин.

Набор происходил весной, уче­ние заканчивалось поздней осе­нью, когда пчел убирали на зимов­ку. Тогда в Москве существовали и другие подобные курсы, но они, как утверждали люди, рождали в голове «сумбур» и настоящих зна­ний не давали. Преимущество Из­майлово заключалось в перво­классных педагогах, людях с глу­бокими научными и практически­ми познаниями. Ознакомившись с деятельностью Опытной пасеки, Российская Академия наук при­знала «чрезвычайно полезной для процветания пчеловодства в Рос­сии».

К курсантам относились требо­вательно, учеба начиналась с 7 утра с перерывами на завтрак, обед, короткий отдых и заканчивалась в 7 вечера. Кроме того, они были обязаны водить экскурсии, помогать пасеке во всех ее хозяй­ственных делах.

После сдачи экзаменов курсан­ты получали свидетельство, а луч­шие награждались ульем с пчели­ной семьей, на котором было написано: «Награда Опытной пасе­ки Императорского Русского Об­щества акклиматизации животных и растении за прилежание в на­уке по пчеловодству».

 Вспомним их имена

 В чем заключался секрет успе­ха Измайловской Опытной пасе­ки? Если проследить за ее станов­лением сточки зрения материаль­ной базы, то она выглядела скром­но. Временами даже балансиро­вала на грани крайней бедности. Это легко прослеживается в ее от­четах о научной, педагогической и хозяйственной деятельности.

На первых порах пасека подпитывалась за счет пожертвований, однако, заведующему Ф.С. Мочалкину часто приходилось тратить свои личные деньги на нужды па­секи. В 1889 году меценат И.Г. Гу­рьев пожертвовал пасеке 20000 рублей, но с условием их непри­косновенности. Эта сумма, поло­женная в банк, ежегодно давала пасеке 791 рубль 83 копейки в виде процентов.

В годичном отчете за 1907-1908 гг. расход пасеки составлял более 4 тысяч, а доход чуть меньше 3 тысяч, дефицит 1246 рублей 71 копеек. Жизнь как бы жестко тол­кала пасеку на путь коммерции. Да и само Общество акклимати­зации животных и растений, рато­вавшее за охрану природы, под­вергалось нападкам, даже с три­буны Государственной думы. Но, несмотря на все трудности, со­трудники пасеки продолжали при­держиваться при­держиваться раз и навсегда выб­ранной цели — заниматься науч­ными исследованиями, подготов­кой кадров и просветительством.

«Пасека была на краю гибели», «для жилья не оказалось ничего, кроме столов и табуреток», «зда­ние усадьбы, «дворец», … пришли в совершенную ветхость» и так далее. И это происходит в пе­риод 1910-1913 гг. резкого подъе­ма экономики, бурного роста про­изводства, о котором нам говорят учебники истории. Но, видимо, в России всегда так: радужные гло­бальные показатели никогда не пересекаются с жизнью простых тружеников.

После революции пасека вооб­ще оказалась на грани полного развала. Тогда Измайлово нахо­дилось за городской чертой, и это лишило права сотрудников пасе­ки на хлебные и продовольствен­ные карточки. Отдел животновод­ства Наркомзема, кому стала под­чиняться пасека, выдавал им все­го 22 фунта зерна, несколько се­ледок и еще какие-то крохи. На пасеке тогда числилось 15 чело­век, к 1920 году паек урезали до 11, а затем до 7 человек. А с 1924 года пасека была совершенно снята с госбюджета.

Но пасека продолжала рабо­тать. Секрет ее живучести — в необыкновенных людях, посвя­тивших ей свою жизнь.

 Григорий Алексеевич Кожев­ников (1866-1933), профессор Московского университета, с 1910 по1920 годы — заведующий пасекой. Теоретик заповедного дела. Это он 4 сентября 1908 года на юбилейном съезде Император­ского Российского Общества акклиматизации растений и живот­ных сделал доклад, который стал теоретической базой для отече­ственных заповедников. Его мыс­ли вошли в золотой фонд особо охраняемых природных террито­рий. «Всякие меры, нарушающие естественные условия борьбы за существование, здесь недопусти­мы, — писал он о режиме заповед­ников. — Не надо ничего устра­нять, ничего добавлять, ничего улучшать. Надо предоставить при­роду самой себе и наблюдать ее результаты».

Кожевников был одним из орга­низаторов создания в 1917 году Московского общества охраны природы. Он первый предупреждал, что «исчезновение какого-то ни было животного с лица земли — большое горе, хотя бы это было и весьма вредное животное».

Измайловская пасека была его любимым местом работы. Здесь он вел исследования по биологии пчелы, которые стали классичес­кими. Впервые в истории пчело­водства он рассматривал жизне­деятельность медоносных пчел с эволюционных позиций, его рабо­ты в этом плане продолжают ос­таваться непревзойденными. С 1910 по 1920 год Кожевников был заведующим Измайловской пасе­кой. При нем научно-исследова­тельская работа поднялась еще на более высокий уровень, повы­сились требования к подготовке курсантов. Григорий Александро­вич добился разрешения на зачис­ление женщин на курсы пчелово­дов.

  Анатолий Петрович Богданов  (1834-1896) — зоолог, один из ос­нователей антропологии в России, профессор Московского универси­тета. С первых шагов создания па­секи активно помогал ей во всех начинаниях.

Николай Викторович Насонов (1855-1939) — выдающийся зоо­лог и деятель пчеловодства внес значительный вклад в эмбриоло­гию и экспериментальную биоло­гию медоносных пчел, ему принад­лежит открытие ароматической железы у пчелы. Еще в студенчес­кие годы по рекомендации А.П. Богданова он был прикомандиро­ван к пасеке как зоолог-наблюда­тель. Работа в Измайлове так ув­лекла его, что он на всю жизнь свя­зал свою судьбу с Опытной пасе­кой, с 1878 по 1885 годы был ее заведующим. Насонов отдал мно­го сил и знаний устройству музея, составил учебную коллекцию по пчеловодству, за что Обществом акклиматизации животных и рас­тений наградило его золотой ме­далью. Именно он и протоиерей П.И. Кротков организовали первую плавучую выставку.

Павел Иванович Кротков (умер в 1908 г.) был заведующим отделе­нием пчеловодства общества акк­лиматизации животных и растений. Первая выставка на пасеке была ус­троена при его личном участии, он также помог организовать одну из самых примечательных выставок в Измайлове в 1890 году, а в 1894 году с его благословения вторая пере­движная выставка отправилась из Москвы по Москве-реке в Коломну, Серпухов, Калугу…

  Иван Алексеевич Каблуков (1857-1942) — выдающийся уче­ный-химик, крупный обществен­ный деятель в области пчеловод­ства. По его инициативе и непос­редственном участии на Измай­ловской пасеке были учреждены курсы по пчеловодству. Во время второй передвижной выставки по воде Иван Алексеевич совершил поездку на барже, сопровождая экспедицию и читая лекции. Тру­ды академика «Мед и воск», «К вопросу о составе пчелиного вос­ка» и многие другие внесли огром­ный вклад в науку о химическом составе продуктов пчеловодства.

Николай Михайлович Кулагин (1859-1840) — крупнейший уче­ный-пчеловод, зоолог, энтомолог, член-корреспондент Российской Академии Наук, начинал свою де­ятельность с лекций по пчеловод­ству на Измайловской пасеке. В 1905 году организовал Всероссий­ский съезд пчеловодов, а в 1910 году Всеславянский съезд пчело­водов в Болгарии.

  Абрам Евлампиевич Титов  (1873-1942) стал заведующим Из­майловской пасекой в самые трудные для нее годы. В 1921 году организовал журнал «Пчеловод­ное дело» (о нем будет рассказа­но чуть позже). Благодаря его уси­лиям Измайловская пасека смог­ла выжить в годы послереволю­ционной разрухи. В 30-е годы был репрессирован.

Павел Иванович Орлов — кре­стьянин из Орловской губернии. Юношей приехал в Москву, полу­чил профессию столяра. В 1885 году стал работать на Измайлов­ской пасеке. Он проявил незау­рядные способности и как мастер, и как умный педагог. Ручная мас­терская по изготовлению рамоч­ных ульев и пчеловодного инвен­таря скоро превратились в отлич­но механизированную мастерс­кую. В советское время она стала первой в стране по изготовлению ульев механическим способом. П.И. Орлов был автором многих новых конструкций ульев и при­способлений в пчеловодном деле.

 К сожалению, всех, кто внес свою лепту в историю Измайлов­ской пасеки, не перечислить в ко­ротком рассказе. Их было много. Размышляя над их образом жиз­ни, помыслами, делами, остается впечатление, что это была особая порода людей, исчезающая нын­че, благородных подвижников, отечественных Дон-Кихотов, име­на которых не следовало бы за­бывать.

 

В.М. Герасимов, зам. директо­ра Лесхоза «Исторический», 2005 год.